Алена Водонаева, телеведущая:

Здравствуйте, дорогие зрители канала Russia.ru. Сегодня четверг, с вами Алена Водонаева, как обычно в этот день. И у меня в студии интересный гость, которого мы очень долго ждали – это Роман Дрожжин, стилист. Здравствуй, Ром.

Роман Дрожжин, стилист:

Здравствуй.

Алена Водонаева:

Изучала твою биографию и была поражена тем, что в 20 лет ты уже возглавлял Салон красоты, а в 22 года ты сделал свою первую коллекцию одежды. Вообще как это так, в таком возрасте все так ответственно?

Роман Дрожжин:

Знаешь, наверное, сказались какие-то генетические корни, потому что вся семья была связана с красотой. Тетушка у меня была конструктором-модельером, и вся семья варилась в этом соку. И получилось так, что в определенный момент жизни нужно было выбирать, что ты хочешь. И это получился достаточно грамотный, осознанный выбор. Да, там семья просила одного – получил Технический ВУЗ и т.д., но было получено образование для них. Но, естественно, я начал заниматься тем, что мне близко и дорого. Началось все это с модельного бизнеса, как это у очень многих начинается. Мы познакомились с руководителем Салона, который на заре российского продвижения молодых людей и девушек на мировой подиум. Она этим занималась, и мы с ней познакомились на выставке. Я был в ту пору очень, не то, что зол, а как бы очень агрессивный. Я со всеми знакомился, причем в очень навязчивой форме.

Алена Водонаева:

Это в силу возраста или просто тебе хотелось вырваться, хотелось идти вперед, ты уже четко наметил себе цель, к которой хотел бы идти?

Роман Дрожжин:

Ты знаешь, просто человек был очень интересен, который мне потом по жизни очень помог и много дал. Я увидел эту женщину Татьяну Алексеевну, мы познакомились на выставке. У нее был показ, она организовывала. Я говорю: «Здорово у вас! Клево! А я тоже хочу к вам». Она говорит: «Ну, приходи, мы тебя посмотрим». Через два дня я пришел к ним, а через полгода я возглавил их Cалон. Т.е. шаг был очень такой быстрый. Мы поняли, что мы сможем вместе очень многого достичь, т.е. достичь не столько там в денежных каких-то вопросах, сколько в творчестве и продвижении нашего продукта на рынки. И как следствие: мы занялись, так скажем, рекламой необычной. Т.е. мой показ был приурочен к тому, что был заказ от магазина элитных тканей. Потому что это были далекие годы и ткани, которые привозились и были, так скажем, не очень хорошего качества. И маленькими партиями, остатками со всяческих показов и со швейных домов, привозился выборочно в некоторые магазины. Вот такой магазин был, который привозил ткани известных марок, и которые хотели продвинуться, т.е. они хотели заявить о себе то, что у нас это есть. И они хотели что-то такого своеобразного так, чтобы этот… ну, как можно прорекламировать ткани? Приложить к себе красивой девушке и улыбнуться? Да, прекрасно, но это не сработает на то, чтобы люди видели как это может быть в готовой форме.

Алена Водонаева:

И что вы придумали?

Роман Дрожжин:

Сделали коллекцию муляжных платьев. В этой коллекции не было ни одного шва. А на следующий день у меня была истерика, потому что, когда плоды твоего труда просто распускаются, вытаскиваются булавки, висит наметка, и превращаются обратно в куски ткани, которые вешаются в магазине и продаются на ура. В тот момент это было, как вот твои труды превращаются в… там ничего не осталось. Самое страшное, что от этой коллекции ничего не осталось. Т.е. это было все продано просто вот так вот – пшик, ничего не осталось. Остались только эскизы и какие-то аксессуары, которые делались непосредственно ко всему этому.

Алена Водонаева:

Воспоминания остались.

Роман Дрожжин:

Да, но у меня, в общем, в прошлом была очень такая плохая традиция. Все съемки, будучи и как модель, и как дизайнер, какие-то конкурсы – у меня не получились фотографии.

Алена Водонаева:

Почему?

Роман Дрожжин:

А профессионал фотографии как бы не нанимался, а нанимался какой-то дяденька или кто-то, я просто не занимался как раз этим вопросом в тот момент, и у него получился брак по качеству.

Алена Водонаева:

Вот досада.

Роман Дрожжин:

И когда ты это видишь, у тебя просто мурашки по телу. А все – момент упущен, конечно. И ничего не получилось. Так вот, когда это все прошло, а я организовывал это мероприятие как руководитель Салона от и до, т.е. с выбора зала, места, моделей и всего-всего. У меня было всего два месяца. Плюс еще платья нужно было придумать и изготовить. Ну вот, потом вот так вот получилось, что было,естественно, тяжело, боролись. Это было 3 января 2003 года, кажется, не помню точно какой год. Помню, что было 3 января – это было ужасно тяжело. Потому что я не спал дня четыре точно, вообще. Но вот смог, вытянул – было интересно.

Алена Водонаева:

Молодец! Сейчас ты работаешь со звездами, и интересно, отличается ли общение и работа, прежде всего, с простыми людьми от работы со звездами? Потому что ты довольно долгое время занимался в этой сфере, занимался в модельной сфере, салонов, т.е. в сфере красоты. И, наверняка, через тебя проходили ежедневно очень многие люди.

Роман Дрожжин:

Ты знаешь, да. Отличие, конечно же, существует, но нужен такой совет всем мастерам, всем стилистам, всем начинающим, тем, кто хотя бы задумывается об этом. Никогда не нужно бояться. Т.е. самый большой тормоз в нашей профессии – это страх. Потому что, скажу такой замечательный случай. Мы, когда познакомились с Лерой Кудрявцевой, мы познакомились на проекте, и все боялись: «Это Лера! Сейчас все будет… ужас!».

Алена Водонаева:

Боялись просто, потому что звезда.

Роман Дрожжин:

Да. Все. Я говорю: «И что?». На самом деле звезды – это люди, которые хотят красоты, хотят гипертрофированной красоты и глобализации собственной персоны. Это не в плохом смысле этого слова, это в хорошем смысле. Каждый человек, который выходит в свет, на экраны, который делает качественный продукт, он должен быть уверен в своей красоте. Может быть, слово красота звучит очень грубо. Он должен быть абсолютно уверен в своем превосходстве над другими. И вот это становление всеобщее должно быть не только на съемочной площадке, но и за кулисами. Т.е. это образ, который создается в массах, не только вот готовый продукт, а и подготовка этого продукта. Камера включается, и этот человек может 100 000 раз извиниться за свое поведение, и все, естественно, это понимают, у человека должен быть выхлоп.

Алена Водонаева:

У тебя было такое, что звезды капризничали, вели себя непристойно, ругались, не нравилась твоя работа, тут же переделывали и сказали, что вы вообще там мне на голове сделали?

Роман Дрожжин:

Да.

Алена Водонаева:

Было такое?

Роман Дрожжин:

Да.

Алена Водонаева:

Как с этим справляться?

Роман Дрожжин:

Существует у меня понятие такое: это твой клиент или не твой. Просто у меня хорошая репутация, я никогда ни с кем не ссорюсь, никогда ни с кем не ругаюсь. Потому что это вне политики. Я всегда стараюсь делать максимально приближенно к тому образу, к тому look, который сложился у звезды. И я могу предложить, мы можем это обсудить. Я могу дать тебе или кому угодно время подумать, но мы должны вместе это сделать. А если такого не происходит, т.е. я не могу навязывать, потому что это всегда будет вызывать отторжение, потому что это человек самодостаточный. Если я скажу: «Вот сейчас я тебя побрею, и ты пойдешь в кадр». Твоя реакция? Просто в лучшем случае, ты меня пошлешь. Вот чтобы этого не произошло, я должен тебе на предыдущей съемке, допустим, или на предыдущем каком-то мероприятии сказать: «Слушай, есть замечательный такой вот образ, который тебе, наверное бы, подошел. Не буду тебе навязывать, ты подумай. Вот так и так, я тебе расскажу, как это будет выглядеть».

Алена Водонаева:

Когда есть это время на подумать.

Роман Дрожжин:

Да. Ты потом скажешь: «Слушай, я подумала, давай попробуем». Это будет совершенно по-другому. Процесс обсуждения образов должен быть обоюдным. Я не могу навязать. Т.е. когда сложившаяся ситуация большого количества стилистов, качественных стилистов абсолютно. Я вижу работа потрясающая. Вот именно найти своего человека очень тяжело. И когда это происходит, ты находишь – это самое главное. И это должно быть так, что каждый человек должен видеть в определенном русле другого. И когда ты проходишь путь, т.е. ты знаешь, что ты прорабатываешь эти элементы шаг за шагом – вот тогда получается хорошая и качественная работа.

Алена Водонаева:

Ты придирчиво относишься к тому, как занимаются как раз твоей головой?

Роман Дрожжин:

Да. Я тебе скажу, что я нашел того мастера, у которого я могу стричься раз в полгода.

Алена Водонаева:

Как, раз в полгода? Вообще просто раз в полгода?

Роман Дрожжин:

Да. Потому что я знаю, что в течение этого времени, я стригусь естественно чаще, просто бывают разные периоды в жизни, очень загруженные и не очень. Обычно это раз в 3-4 месяца. Я знаю, что на протяжении всей длины моих волос, от стрижки, когда они, так скажем, короче, чем сейчас, до стрижки, когда они очень длинные, я смогу с ними что-то сделать. Да, изначально это будут распущенные волосы. Да, потом они будут превращаться когда-то в хвост, когда-то в что-то еще. Да, там придут еще ободки и т.д., потому что я работаю и мне должны быть видны глаза мои собственные. Вот тогда да, но я могу с этим что-то сделать. Мне так комфортно. Я пробовал очень много людей, коллег по работе и в Cалонах, где я работал и т.д. Я не получаю этого, т.е. я не знаю, что с этим делать. Все замечательно, все так же, а я не знаю, что это.

Алена Водонаева:

Ты чувствуешь какую-то ответственность за звездные головы?

Роман Дрожжин:

Обязательно.

Алена Водонаева:

Переживаешь, когда смотришь по телевизору, что вот моя голова: «Господи, сейчас она как повернется, боже мой, распушилась! Что ж ты делаешь? Убери руку, не трогай волосы!».

Роман Дрожжин:

Ты знаешь, когда человек в эфире начинает двигаться, т.е.- это нормально. Я больше переживаю, когда человек на фотосессии. Да, естественно, фотошоп творит чудеса, но все равно ответственность перед, даже не перед кем-то, а перед самим собой, что это же моя репутация, в конце концов. И я не могу себе позволить, чтобы человек выглядел плохо. Я говорю человек, потому что персонализация звезд у меня как-то, наверное, снижена. Потому что каждый человек, который ко мне попадает, должен быть звездой.

Алена Водонаева:

Тебе неважно, звезда этот человек или этот человек бухгалтер? Для тебя все твои клиенты равны?

Роман Дрожжин:

Абсолютно. Мы делаем шоу каждый день. Мы делаем шоу, когда утром одеваем, смотрим, меряем какой-то образ. Каждое утро, начиная с выбора нижнего белья и заканчивая верхней одеждой. Мы продумываем. И я не поверю тому, кто скажет, да мне все равно, да я вот оделся просто так. Не верю. Потому что в этой неряшливости и небрежности и есть свой образ. И ты придумал его специально для того, чтобы к тебе так относились, что тебе неважно. Но тебе на самом деле это важно. Ну, вот такие вот психологические уловки, которые в принципе очень у многих есть. Просто единственная проблема русских, это не я сказал, это многие говорят дизайнеры, "мы любим быть не нарядными, а наряженными". Вот это гипертрофированное чувство нехватки цвета, яркости – хочется всего лучшего и сразу. Я это списываю на то, что у нас серая страна, в том плане (я не говорю про юг, там ярче намного цвета, говорю про среднюю полосу, про Москву, конкретно), что мы все живем в сером мире, и нам хочется яркости. Был период в 90-х, когда мы красили волосы в красный цвет, каюсь, сам был красный. Хотелось чего-то яркого.

Алена Водонаева:

Но сейчас же, почему? Неважно, где мы живем, сейчас нет недостатка информации. Красный цвет волос в 90-ые годы – это нормально, потому что, действительно, не было ничего, хотелось как-то выделиться. Я, например, не оправдываю, даже если взять русский шоу-бизнес, российский, вот эту вот «петушиность» в одежде.

Роман Дрожжин:

Шоу-бизнес – это отдельно, да.

Алена Водонаева:

В макияже. Потому что я считаю, что это не то, чтобы нехватка яркости, это дурной тон так одеваться.

Роман Дрожжин:

Да. И когда ты, человек, приходящий на какие-то мероприятия, которые это не есть отдых, это есть работа, ты обязан выглядеть хорошо. Ты должен советоваться с людьми. Ты должен.

Алена Водонаева:

С профессионалами.

Роман Дрожжин:

С профессионалами. Если ты не можешь это делать, а очень многие на самом деле думают и считают себя гениальными, что я сама знаю, что мне нужно делать.

Алена Водонаева:

И хвастаются этим, что я со стилистами не работаю, что я сама одеваюсь. Да, так оно и видно!

Роман Дрожжин:

Да, могу сказать, что первые люди, которые это говорят, на самом деле пользуются услугами стилистов больше других. Это есть такая фишка.

Алена Водонаева:

У них тогда плохие стилисты, судя по всему.

Роман Дрожжин:

Ты знаешь, на самом деле в этом и достигается, наверное, штука пиар. Потому что ты на них обращаешь внимание.

Алена Водонаева:

Мы сейчас с тобой сидим и это обсуждаем.

Роман Дрожжин:

Да. Цель достигнута.

Алена Водонаева:

Да.

Роман Дрожжин:

Потому что мы просто сразу к этому возвращаемся.

Алена Водонаева:

Давай вернемся к тебе все-таки. Ты работал, опять же, со звездами на таких телепроектах, как: «Звездный лед», «Танцы со звездами» и шоу «50 блондинок». Расскажи, что было самым тяжелым для тебя во всей этой телевизионной суматохе, как профессионалу, как человеку, который в принципе привык делать свою работу, а тут еще приходится отвлекаться на камеры и на весь этот быстрый процесс?

Роман Дрожжин:

Было очень тяжело физически, потому что ты хочешь, чтобы шоу, которое ты делаешь, было самым лучшим. Т.е. ориентировки на других быть не может. Ты здесь и сейчас делаешь именно это шоу, делаешь этого человека. И вот как-нибудь быть не может. Это должно быть вот сейчас качественно, как в последний раз. И в каком бы ты настроении не был, как бы ты себя не чувствовал, ты должен это сделать. Самое тяжелое, в разных шоу были свои какие-то моменты. Самый первый момент, который был в шоу «Звездный лед» – это то, что в гримерке стояла жара в 50 градусов. И смрад, пардон, от тел, лаков и всяческих спреев просто плавал в воздухе. А ты вот в этой красоте, которую ты просто делал, вот мои коллеги делают грим, а он просто не держится, потому что…

Алена Водонаева:

Тает, да?

Роман Дрожжин:

Потому что он не может держаться на таких телах. И то, что ты делаешь, превращается в ничто, а ты через 15 минут должен выпустить, и чтобы это было шоу. Вот суметь настроить каждого человека, каждую звезду, что он звезда-самая лучшая в этом шоу.

Алена Водонаева:

Но это ведь тоже важно.

Роман Дрожжин:

Да, потому что это было тяжело. Почему вот я работаю как раз с теми, кто делает вот именно эти шоу, потому что я работаю обычно с ведущими в большинстве своем и с некоторыми участниками. Потому что моя задача мало того, чтоб сделать человека красивым, чтоб он вышел и был самым лучшим на свете, а дать человеку уверенность и настроить его на это шоу. Потому что моя работа на 70% состоит из психологии. Потому что ты должен дать именно эту звезду в полном объеме, чтобы зарядить человека на 2-5 часов съемок, т.е. просто вместе с красотой внешней, ты должен дать внутреннюю уверенность. Вот это очень тяжело было.

Алена Водонаева:

А когда ты работаешь с 50 блондинками? Это как вообще? У меня в голове это не укладывается.

Роман Дрожжин:

Ты знаешь, я вот когда работал… при подготовке, мы, честно могу сказать, долго думали как это все свести. А потом я понял одну замечательную вещь: как не единственный, но один из таких ролевых мужчин в этом шоу, которое снималось, нужно было показать, что ты мужчина, то, что от тебя будет зависеть, как они будут выглядеть. Вот когда ты показал, что ты мужчина жестко, конкретно, что я знаю, что ты будешь и как ты будешь, и куда ты пойдешь (в хорошем смысле этого слова) – и все стало на свои места. Т.е. все поняли, что все будет хорошо, и мы все это сделаем. Естественно, у кого-то были сомнения, но это все подавлялось. Это дисциплина, которая в принципе, как бы это глупо ни звучало, по-военному дисциплина – это правильно. Т.е. у каждого должна быть своя роль и свое место в этом шоу. И все должны понимать, что у каждого роль главная. И когда ты это понимаешь, тогда шоу получается на раз, два, три.

Алена Водонаева:

Не могу не задать этот вопрос. Какие вот на сегодняшний день тенденции существуют в макияже, прическах? В мире макияжа, в мире причесок.

Роман Дрожжин:

В мире макияжа и причесок? На самом деле диктуют нам замечательные дизайнеры мокрые глянцевые глаза, т.е. такое впечатление, что они покрыты лаком для ногтей. В жизни это все-таки неудобно. Все-таки в этом сезоне это должны быть нарисованные лица, т.е. вот естественность ушла. Т.е. лица должны быть абсолютно матовыми, цвет помад должен быть ягодно-фруктовым, они должны быть такими вкусными. И акцент на глазах как он был раньше. Акцент должен быть везде, т.е. лицо должно быть нарисованным. Мы просто живем в замечательное время, когда у каждого есть свобода выбора, как выглядеть. Потому что все условности во внешности, в манере одеваться, наверное, все так убраны сейчас. Т.е. каждый волен изъявлять свое внимание. Естественно, мы все люди, сходим в любой Торговый центр Москвы, мы все видим, что люди желают шоу в своей жизни из своих персон. Я не говорю о молодежи. Молодежь – это период становления, который мы все проходили. Вот я говорю просто о большинстве людей, которые туда приходят, как на показ. Т.е. я ассоциирую это всегда с показом на Миланской неделе, потому что она самая яркая. Когда все главные редакторы журналов, и не только главные редакторы, в диких образах. Я почему-то ассоциирую это сразу с субботним вечером в центре Москвы. Потому что персонажи не меньшие, просто.

Алена Водонаева:

Фрик-шоу.

Роман Дрожжин:

Фрик-шоу, точно! В точности! Идешь и думаешь…

Алена Водонаева:

Слушай, если заговорили про фрик-шоу, задам тебе тогда такой вопрос про твоего коллегу, Сергея Зверева, который вроде как стилист, но у него настолько разнообразная жизнь, настолько она публичная. Вот он и в песнях поет, вот он и в клипах снимается, участвует в реалити-шоу. Как ты вообще  относишься к этому персонажу, который тоже вроде, как и коллега твой, но находится еще и по другую сторону баррикад? Вот он такая публичная персона и с чересчур гипертрофированной внешностью.

Роман Дрожжин:

Ты знаешь, на самом деле каждый человек должен развиваться. И, допустим, я не остановлюсь на том, что я просто стилист, я буду двигаться в те направления, которые мне будут интересны, в телевидение и т.д. Просто у кого-то вот это чувство движения настолько распыленное, у кого-то, наоборот, оно персонализированное и узкое. Сережа замечательный человек, у него замечательные работы. И, наверное, не знаю в России нет другого стилиста, который так бы владел залом, так бы умел устраивать мероприятия. Потому что он мастер на самом деле своего дела, он шоумен хороший. А зачастую это намного больше, чем быть просто стилистом. И когда вот сейчас он выбрал другую стезю, что вот он все-таки занимается ведением программ и т.д. – пусть пробует. Просто, единственное, что мы всегда будем воспринимать его изначально, как стилиста и уже оценивать его с ориентировкой вот туда.

Алена Водонаева:

Но это не может помешать работе?

Роман Дрожжин:

Может. Просто на самом деле – это не только проблема общества или его, просто публичный человек должен быть талантливым во всем. На то он и вошел в этот мир, в шоу-бизнес. И что-то у него получается хорошо, что-то не очень. Не нужно давать такие категоричные оценки, потому что мы все вольны делать ошибки и в движении, в пути. Потому что, знаешь, что у каждого человека существует материальная сторона этого вопроса. Т.е. когда хочется радоваться не только качественной работе, но все-таки и материальной стороне. Ну, у каждого свои тенденции, потому что я знаю, что Сережа Зверев будет дальше двигаться в направлении медийном, т.е. больше уходить от стилизации, устраивать шоу. Знаю, что у него есть мечта сделать очень красивое, красочное, качественное, большое шоу. Другая проблема – финансирование. В России деньги всегда решали многие вопросы.

Алена Водонаева:

А в вашей профессии реально много зарабатывать? Можно стать очень богатым человеком?

Роман Дрожжин:

Да, ты можешь быть небогатым, скажем так, несостоятельным, а жить в достатке. Но нужно никогда не забывать, что моя работа вот в этих двух руках. И вовремя нужно делать инвестиции и двигаться. Потому что, если я буду просто парикмахером, просто стилистом – я не проживу долго. Т.е. начнутся психологические проблемы, когда уже, например, 30. Т.е. я понимаю, что возраст не имеет ограничений. И на Западе чем старше стилист, тем он считается востребованней. Но в 35 лет быть просто стилистом – это уже, наверное…

Алена Водонаева:

Этого мало просто для тебя.

Роман Дрожжин:

Этого мало, потому что начинаются в голове твоей проблемы. Вот ты вот достиг каких-то высот и чего? Ничего. Поэтому нужно двигаться вперед. Есть всегда к чему стремиться.

Алена Водонаева:

Ну что ж, спасибо тебе большое.

Роман Дрожжин:

Пожалуйста.

Алена Водонаева:

За этот чудесный разговор. Я желаю тебе точно также продолжать думать о себе в первую очередь. Желаю тебе развиваться и очень приятно, что ты не просто стилист, работающий со звездами. Думаю, что когда-нибудь тоже буду работать с тобой. Уже вот с сегодняшнего дня.

Роман Дрожжин:

Договорились.

Алена Водонаева:

А еще вот ты приятный человек, прекрасный собеседник. Спасибо, что пришел.

Роман Дрожжин:

Тебе спасибо, что позвала.

Алена Водонаева:

Увидимся через неделю в следующий четверг. Пока.