Катя Гордон: Вообще, интернет российский в полной жопе, он никак не развивается. Сидят, значит, на своих ресурсах несколько владельцев, делают вид, что у них все круто, отчаянно.

Владимир Мединский: Всегда, чтобы отвлечь людей от проблем насущных, власть по возможности предлагает хлеба и зрелищ.

Илья Переседов: Наталья Морале, через русскоязычный кириллический интернет, собрала 15 тысяч человек, вывела их на улицы Кишинева, в итоге чего сгорел президентский дворец.

Герман Клименко: Я еще понимаю, когда начинается дискуссия, что вот, государство что-то там сделало, вот жесткий интернет. Ну сделало так сделало – в чем проблема? Ведь 99-ти процентам совершенно все равно. Более того, рекламу продавать как будет хорошо, Антон!

Антон Носик: Может ли у нас государство наше предъявить качественные требования к интернет-сервису? Есть ли у нас в правительстве люди, от вступления которых в эту сферу сфере получшает?

И. Переседов: В великом романе Ильфа и Петрова «Золотой теленок» была проклятая квартира Воронья Слободка, о которой постоянно говорили, что она сгорит, и в какой-то момент она заполыхала. А почему я об этом вспомнил – у нас постоянно идут разговоры о том, что государство начнет контролировать интернет, или, как минимум, заявит о своем присутствии более отчетливо. Чем нам как пользователям грозит возникновение русскоязычного домена RF и как вы относитесь к последним заявлениям, с одной стороны, Президента Медведева о том, что интернет должен быть инернациональным, а с другой стороны, к заявлению министра Щеголева о том, что пакеты управления ведущими компаниями, владеющими сайтами в рунете, должны принадлежать русским бизнесменам? Ну, я так думаю, что работать там тоже должны русские программисты? Первое слово – власти: что вы будете с нами делать?

В. Мединский: Ну, я думаю, что Дума ничего плохого делать с вами не будет, это точно. На самом деле я... если вопрос адресован министру Щеголеву, то лучше связываться с представителями Министерства связи.

И. Переседов: Не идет. Скрывается.

В. Мединский: Надо позвать его.

К. Гордон: Чувствует, что не прав.

И. Переседов: Нет, звали, звали.

В. Мединский: Зовите, зовите, проявляйте настойчивость.

И. Переседов: Да я, как вдовица, стоял на коленях под дождем три дня, понимаете? Не вышло.

В. Мединский: Ну, ничего. Ищите да обрящете. Что-то сказал представитель Министерства связи...

И. Переседов: Что-то сказал Президент России...

В. Мединский: Да, что-то хорошее сказал Президент России.

И. Переседов: Так по-разному его слова трактуют. Одновременно после его заявления – диаметрально противоположные объяснения: кто-то говорит:" Ура, нас не тронут", кто-то говорит:"Ну все, ребята, держись!"

А. Носик: Ну, потому что он говорит, пытаясь описать картину во всей ее сложности, и полная цитата звучит так: "Mы понимаем, что участие иностранного капитала в российских компаниях неизбежно,– говорит Медведев,-но, хотелось бы, чтобы стратегический контроль за конкретными там порталами находился бы в русских руках." Да? То есть, он сказал и то, и это. Соответственно, можно услышать первую часть фразы, о неизбежности участия иностранного капитала, а можно – вторую, что мы хотим контроль, да?

К. Гордон: Казнить нельзя, помиловать. (К Владимиру Мединскому) И тут вопрос, действительно хотелось бы узнать Вашу точку зрения по этому вопросу: вот как Вы относитесь к тезису о том, что иностранные инвестиции вот там в рунете хорошо бы контролировать сверху? Вот интересно Ваше мнение по этому основополагающему вопросу.

В. Мединский: Дело в том, что, по законодательству о СМИ, есть ограничения на присутствие иностранного капитала. Вы знаете, да? Особенно четко в телевидении: ну, не может получить лицензию компания на телевидении на телевещание, где – надо посмотреть закон,– по-моему, более 51-го процента иностранных инвестиций. Это нормально. То есть, это промывание мозгов, и лучше, если их будут промывать свои, чем чужие. Я считаю, это разумная точка зрения, вопрос только меры, там, определений, четких формулировок и так далее. То есть, наверное, надо ограничивать иностранную часть в каком-то виде каких-то массовых сервисов. Ну, я просто не глубокий специалист, надо понимать, как это делать.

И. Переседов: Ну, вот у нас тут несколько дней назад сидел Борис Клин, журналист с «Известий», и по другому поводу, но тоже на тему законопроекта кричал, что" мне нужна защита от дурака, пока нет защиты от дураков, я не верю ни одной законотворческой инициативе."

В. Мединский: Так нельзя.

А. Носик: Почему?

Г. Клименко: Потому что иначе не будет способов договориться. Ну какая разница: государство в принципе имеет право вмешиваться в любую отрасль. С тем же успехом я могу сказать, почему государство вмешивается в банковскую деятельность. Почему стоят ограничения на руководство банков, нужно иметь высшее образование там...

В. Мединский: На страховые компании...

Г. Клименко: Да, нужно ставить ограничения. Да, интернет вырос, давайте признаем, что в интернете, наконец, свершилось то, о чем говорилось еще в 98-ом году государством:" это стало бизнесом просто вообще!" Более того, бизнесом влиятельным. Государство имеет право вмешиваться. Государство, например... ну, то есть, вот атомная электростанция – известная тема: у нас государственная, в Америке – частная. И всем это преподносится, как великое достижение, да? На самом деле частный инвестор атомной электростанции, то есть,  в Америке, он не имеет права даже на территорию станции зайти.

А. Носик: Если вот те случаи взять, которые перечислил Герман, а именно заботу о том, чтобы на атомных электростанциях выполнялась, осуществлялась техника безопасности, или в банке были достаточные остатки, чтобы расплатиться со вкладчиками, или чтобы администрация банка была компетентна-это качественные требования к сервису. Может ли у нас государство наше предъявить качественные требования к интернет-сервису? Есть ли у нас в правительстве люди, от вступления которых в эту сферу сфера улучшитсят?

К. Гордон: Мне ясно одно – что, значит, владельцы наших ресурсов не хотят, на самом деле, никакой интеграции в мировой рынок, потому что тогда они выйдут, действительно, в открытый океан и им придется соревноваться с уже существующими крутейшими бизнес-проектами, вот, поэтому вот эти какие-то игры в новые, там, доменные имена и «вот, смотрите, мы развиваем интернет» – никаким образом это интернет не развивает, потому что мы как были ограничены русским языком, так и ограничены.

Г. Клименко: Технология российского спама, она вообще признана всеми. Наши российские спамы, ну, начнем сначала...

К. Гордон: Я не говорю сейчас про спамы. Я просто, мне хочется...

А. Носик: Напрасно Вы нас с Германом Сергеевичем обижаете. У нас есть та страна, которая у нас есть. Значит, в нашей стране, по данным переписи 2002 года, английским языком владеют 6,7 процента населения великой страны.

К. Гордон: Но качество владения языками...

А. Носик: Значит, мы с Артемием Андреевичем Лебедевым Googl’ом пользуемся с 98-го года, значит, Yahoo! пользуемся с 95-го года.

К. Гордон: Я сейчас говорю про большую аудиторию...

А. Носик: Значит, большая аудитория, не говорящая на английском языке, предъявляет запрос на местные сервисы. Это не потому, что их искусственно оградил Волош от Googl’а.

К. Гордон: Нет, это потому, что их оградил раз навсегда просто русский язык. Потому что, когда мы проводим интернетизацию всея Руси, мы это делаем вот так стихийно, и им не с чем сравнивать.

А. Носик: Так, повторяю. У нас в стране 93 процента населения не владеют никаким иностранным языком.

К. Гордон: Вот. О чем и речь.

А. Носик: Хорошо, это никто не отменял, это то население, которое есть. Мы являемся одной из 4-х стран в мире, где Google не занимает главенствующей позиции на рынке поиска.

К. Гордон: Значит, говорить о том, что кириллический сегмент интернета впереди планеты всей и очень быстро развивается, нельзя, потому что прогрессивный интернет существует на английском языке.

И. Переседов: Господин Мединский, а Вас не пугает вот, что Наталья Морале, через русскоязычный кириллический интернет, собрала 15 тысяч человек, вывела их на улицы Кишинева, в итоге чего сгорел президентский дворец. И теперь все эту Морале с фонарями ищут, и пойди ее найди.

К. Гордон: Мораль сей сказки такова – хочется сказать!

Г. Клименко: Она сидит.

И. Переседов: Да, не сидит она!

Г. Клименко: Если бы она была сертифицирована, ей бы никто не помешал, на самом деле.

И. Переседов: Однофамилицу взяли: Морале – это очень распространенная в Молдове фамилия.

В. Мединский: Вы знаете, я не могу комментировать этот конкретно случай, но я думаю, что президентские дворцы сгорают, революции происходят и так далее совсем по другим причинам.

Г. Клименко: Не из-за морали.

И. Переседов: Он сгорел.

В. Мединский: Да, совсем из-за другого, так сказать. Если бы не через интернет, то как-либо по-другому: там, из уст в уста передавали, перестукивались, листовки бы распространяли и так далее. А когда нет для этого объективной революционной ситуации, как нас учили классики, то ты хоть там повывешивай баннер на каждом сайте, никто туда не пойдет.

И. Переседов: Когда я Вас слышу, мне становится страшно за нашу власть, которая считает, что и без интернета перестуком все равно друг до друга донесут. Страшно далеки...

В. Мединский: Нет, ну слушайте, ну, в 17-ом году интернета не было, и тем не менее это не помогло, так сказать, к сожалению. В феврале-марте 17-го года.

Г. Клименко: И в октябре тоже...

В. Мединский: Да, к сожалению, не помогло, да. Поэтому, ну чего сейчас, обвинять-то интернет – на зеркало пенять?

И. Переседов: Катя Гордон с революционным порывом?

А. Носик: Вся красная.

К. Гордон: Вся красная, да. Мне интересно, на самом деле, только следующее: в какую сторону пойдет развитие русского интернета? И мы пойдем в сторону Китая или мы как-то будем интегрироваться, пытаться в мировой бизнес, открывая шлюз для английского языка?

И. Переседов: Что значит «открывая шлюз» – а кто Вам сейчас закрывает-то его?

К. Гордон: Нет, ну как кто, нужно заниматься, опять же, просвещением, учить русских людей английскому языку.

И. Переседов: Их и так в каждой школе обучают.

К. Гордон: У меня возникает, у меня возникает ощущение, что никому просто просвещенная аудитория не нужна. Поэтому это будет такое...

Г. Клименко: А что, знание английского языка – это просвещение?

К. Гордон: Интернет сейчас, на мой взгляд, для большой аудитории является просто такой дырой для стравливания каких-то эмоций. Вот мне кажется, что вот этот призыв к повсеместной интернетизации, безусловно, выгоден власти и связан с тем, что просто люди, действительно, лучше пойдут в интернет, там, в "Одноклассники" или увлекутся компьютерной игрой, нежели вообще начнут задавать вопросы:" а какого черта это происходит"? Поэтому это сейчас такой модный трэнд, все собираются на какие-то кружки, там, говорят о том...

В. Мединский: Что происходит?

К. Гордон: Что-что?

В. Мединский: Какие вопросы будут задавать? Что происходит?

К. Гордон: Ну, понимаете ли... а что, ничего не происходит? Очень много происходит, и законодательных инициатив, которые почему-то в нашей стране происходят без всякого... не знаю, без всякой какой-то реакции. Как-то люди совершенно спокойно принимают там какие-то поправки, увеличививаются сроки... депутатских сроков – всем по барабану. Где-то там люди бастуют – да пофигу, мы в "Одноклассниках" посидим. Это такая подмена реальности, очень выгодная власти в том числе. И вот, значит, Президент заводит блог, и теперь он есть и там, и с ним можно поговорить.

В. Мединский: Одну секунду, Катя, слушайте...

К. Гордон: При этом такая же примодерация комментариев – мы играем в какие-то бирюльки, мы создаем какую-то иллюзию какой-то движухи. Вообще, интернет российский в полной жопе, он никак не развивается. Сидят, значит, на своих ресурсах несколько владельцев, делают вид, что у них все круто, отчаянно. Шерман бледный, понятно, что" Одноклассники" скоро крякнутся – каждую ночь они пытаются привести сервис в чувство, вот...

А. Носик: Катя, что ты с ним не поделила-то?

Г. Клименко: Что-то есть, что-то есть, личное, причем.

К. Гордон: И этот бледный Шерман говорит: мы зарабатываем деньги, у нас все хорошо. На самом деле, кириллический интернет в жопе, обсуждать нечего, нужно как-то просвещать аудиторию, учить английскому языку.

В. Мединский: Катя, Катя...

А. Носик: «Российское кино в жопе»!

В. Мединский: Революция – не игра в бирюльки, как говорил ... поэтому всегда, чтобы отвлечь людей от проблем насущных, власть по возможности предлагает хлеба и зрелищ.

И. Переседов: То есть, из всех искусств для нас важнейшим является кино, да? А сейчас – интернет.

А. Носик: И цирк!

В. Мединский: Да... это легенда. Этого не было на самом деле в цитате. Вот, но популярная легенда. Поэтому – хлеба и зрелищ, да? Чем меньше хлеба, тем больше зрелищ. Значит, если хлеба много, то можно зрелища временно отменить, ... будет доволен.

К. Гордон: Согласна.

В. Мединский: Поэтому...

К. Гордон: С каким цинизмом Вы это говорите, какой ужас!

В. Мединский: А какой цинизм – такова человеческая природа, понимаете? Но это тоже не спасло Римскую Империю в свое время. Поэтому нельзя подменять, так сказать, реальную жизнь виртуальной. Можно какое-то время подменять ее телесериалами, этими... танцами на льду, интернетом, но все равно это не спасет. Если Вы думаете, что во власти сидят дураки, которые этого не понимают, которые думают, что, типа, народ выходит в интернет, и слава богу,– то это не так. Это не так.

К. Гордон: Да? Чем докажете?

В. Мединский: К тому же, объективно глядя на вещи, мы должны понять, что вот аудитория интернета, к сожалению, к большому сожалению для всей страны и для каждого из нас,– самая политически пассивная аудитория.

К. Гордон: Понятно, почему.

И. Переседов: Нет, это не понятно мне. Мне не понятно. Ну как – 15 тысяч в Кишиневе, извините, что я повторяюсь, но это что, политически пассивная аудитория? На Дальнем Востоке народ собирался что, по эсэмэскам, что ли?

В. Мединский: Интернет, как способ собрать людей на митинг или какой-нибудь, как это называется сейчас модным словом, подскажите?..

А. Носик: Флэш-моб.

Г. Клименко: Флэш-моб.

В. Мединский: Вот. Это хорошо. Особенно, если нет возможности информацию об этом дать на первом канале, там или на всех радиостанциях одновременно. Но интернет-аудитория, в целом, – сколько у нас сейчас, процентов 20, наверное, интернет-аудитория?

А. Носик: Смотря от чего. Вообще-то, больше 30 миллионов, от взрослого населения больше 30 миллионов.

В. Мединский: Ну, в общем, да. Ну будем считать, там, да, 20 или 30 процентов. Это все равно, сравнительно, это те люди, которые плохо голосуют, не ходят на выборы, нигде не участвуют, причем мало чем интересуются, объективно говоря.

И. Переседов: Ну, кроме интернета, там...

А. Носик: Кроме своей ..., кроме себя.

В. Мединский: Кроме себя, кроме себя, да. Ну, это, на самом деле, печально.

Г. Клименко: Люди используют для разных целей интернет, и проблема верификации, например, лично меня ничего не беспокоит на тему, чтоб у меня был сейчас четко авторизованный, чтобы мой почтовый адрес, там,– это вот не спам. То есть, я вот в этом плане очень спокойно отношусь. Я еще понимаю, когда начинается дискуссия, что вот, государство что-то там сделало, вот жесткий интернет. Ну сделало так сделало – в чем проблема? Ведь 99-ти процентам совершенно все равно. Более того, рекламу продавать как будет хорошо, Антон!

А. Носик: Да, да.

Г. Клименко: Ты знаешь каждого посетителя. Ты знаешь его возраст, ты знаешь его интересы, да? Все здорово получается!

К. Гордон: Но они и так собирают сейчас информацию в динамике о пользователе.

Г. Клименко: Плохо. Мало. Не хватает.

И. Переседов: О’кей, я понял. Значит, государство не пытается ни вломиться в дверь, ни в окно влезть, все мы живем в пространстве страшилок о том, что к каждому владельцу почтового сервера приходят фээсбэшники с толстым кабелем, который подключают, там, напрямую, высасывают...

А. Носик: Нет, не почтового сервера, они это сделают с провайдерами: доступ – и не нужны уже почтовые сервера, потому что мониторят по кабелю твоему, не надо отдельно ничего, ставить это же наYandex'e, Rambler'e,Mail’е, там, и все.

И. Переседов: Ну, вряд ли. Насколько я знаю, что в суд постоянно приходят запросы от...

Г. Клименко: Так это правовое поле, это, конечно, правовое поле.

А. Носик: Они все приходят. В Yandex'e когда я был, ой, в Rambler'e когда я был, так вот президенты уходили в 2001 году...

И. Переседов: Но суд, насколько я знаю, не дает ход этим делам.

А. Носик: Суд не дает. Потому что суд не имеет физического доступа, а в Rambler'e имеют физический доступ и дают. Надлежащим образом оформленный запрос – и пожалуйста.

И. Переседов: Так. Эта ситуация может как-то усугубиться у нас, в условиях кризиса, вот всех этих социальныx явлений?

А. Носик: Старая ситуация...

Г. Клименко: Мы живем в нормальном правовом поле. Я живу, я юридическое лицо, да? Ко мне приходит нормальный запрос, ко мне приходит нормальное управление “К” Мне говорят:" Гера, вот в таком-то дневнике есть постановление суда – пожалуйста, выдай"."Да, не вопрос!"

А. Носик: Причем, то же самое банки...

В. Мединский: Кстати, вот на серверах переписка после того, как она удалена пользователем, долго хранится еще?

А. Носик: Вообще нет.

В. Мединский: Вообще не хранится?

Г. Клименко: Там есть, нет, есть особенности некоторые. Которые у нас...

В. Мединский: Если пользователь нажал кнопку “Delete” и после этого приходит управление «К», они могут восстановить переписку?

Г. Клименко: Нет, здесь очень... специфика: у кого-то это хранится. Там технология очистки баз: у нас нет нормативного документа, сколько я должен хранить логи, да? Потому что, как только мы скажем, что я должен хранить логи, например, год, я скажу:  ребята, это, конечно, все здорово, но у меня тогда будет не 40 серверов, а 400, да? То есть, есть определенные позиции. На текущий момент мы пока не сталкивались с какими-то серьезными проблемами, с охраной авторского права. Да, приходят, они тоже понимают, что они хотят, да, как правило? Как правило, уже грамотность, слава тебе, Господи, повысилась. Сервера не изымают особенно, то есть вот...

И. Переседов: Ситуация внутренних войн конкурентных, когда конкурирующие сайты начинают бороться друг с другом не в правовом поле, а засылая, там, Траянов, ДОС-атаки...

А. Носик: Я таких примеров не видел...

К. Гордон: Потому что конкуренции в отечественном интернете нет никакой.

Г. Клименко:" КоммерсантЪ"...

А. Носик: А что," КоммерсантЪ" валит конкурирующее издание?" КоммерсантЪ" валит движение “Наши”, как они сами в этом признаются, в рамках своей кампании, имеющей политическое финансирование. Это совершенно не конкурирующее СМИ, типа, там," Газета. РУ" или там "Взгляд", или кто-нибудь. Конкуренты, то есть одни интернет-сайты против других интернет-сайтов – ну, я таких примеров не вспомню.

К. Гордон: Потому что нет конкуренции особо никакой.

А. Носик: Конкуренция есть, просто люди другие.

Г. Клименко: Нет, люди все те же. Люди все те же, просто все профессионалы, и все понимают, что это бесполезно.

К. Гордон: Нет, ну все равно, там три игрока, вот...

А. Носик: Нет, способ разборок такой, как за Котласский ЦБК, например, или там за какой-нибудь Николаевский ..., – вот этого никогда не было в интернете, чтобы там, вот, заказывали друг на друга черный пиар, там, валили бы мощности...

К. Гордон: Мифы всякие ходили там, в" Контакте" и "Одноклассниках", там ходили разные мифы, что...

А. Носик: Этот миф – не то, чтобы миф в "Контакте" запускали "Одноклассники", а миф про "Одноклассники" запускали в "Контакте".

К. Гордон: Ну, да.

А. Носик: Это то, что нормально в голове у каждого параноика, что, если там есть много данных, значит, наверное, это создало ФСБ, да? А американские параноики говорят, что Google – это, значит...

В. Мединский: ЦРУ.

А. Носик: Нет, NSA – Национальное агентство ... (?) А вот Microsoft – это ЦРУ.

И. Переседов: Ну, я так понимаю, что призрак Славы Терентьева плачет в углу и не находит поддержки, да?

А. Носик: За то, что менты – это копрота.

В. Мединский: За что, за что, за что?

И. Переседов: Ну, написал он у себя в дневничке о том, что...

А. Носик: Он не у себя, а в чужом дневничке, в комментарии.

И. Переседов: В комментарии. Что, ну, грубо говоря, менты – сволочи, их надо сжигать в печках.

В. Мединский: Сжигать в печках?

И. Переседов: "Неверных ментов", да, нужно сжигать в печах.

В. Мединский: Как Сергей Алазот.

И. Переседов: И тут же, да, в суде доказали, что «неверные менты» – это отдельная социальная группа, и человеку дали условный срок в итоге, да, если я не ошибаюсь?

В. Мединский: "Неверные менты"...

И. Переседов: Да, "неверные менты".

В. Мединский: То есть, есть "верные менты", правоверные...

И. Переседов: Да, вот. То есть, это все-таки какой-то казус, который не может перерасти в тенденцию.

В. Мединский: Ну, я скажу, я судился по поводу записи в интернете сам, года полтора назад, по-моему. Такой был, довольно... Ну, просто я ради спортивного интереса судился с известным предпринимателем, тогда еще депутатом Александром Лебедевым, который, я так полагаю, вряд ли сам, скорей всего, нанял каких-то пиарщиков фиговых, которые методично в "ЖЖ" поливали меня грязью. Это была такая поставленная задача, с утра до вечера. Вот, я это терпел, терпел, терпел, а потом, когда в очередной раз это уже вылилось на страницы "Коммерсанта"...

А. Носик: "Коммерсанта", да.

В. Мединский: Да, да, "Коммерсанта". Мне посоветовал юрист подать в суд.

И. Переседов: Выиграли?

В. Мединский: Да, суд я выиграл, вот, причем довольно быстро.

К. Гордон: Штраф был или что? В каком размере? Я помню, штраф, но какой-то маленький совсем.

В. Мединский: Штраф, да, был штраф. К сожалению, очень маленький штраф. Я заявил сумму иска 100 миллионов рублей, потому что это сметная стоимость строительства детского садика в моем избирательном округе, под ключ, с бассейном, на тот момент. Я сказал, что деньги он напрямую перечислит туда, на детский садик. Но, к сожалению, город Липецк остался без бассейна.

И. Переседов: Дети без бассейна.

В. Мединский: Дети остались без бассейна, вот, и будут еще долго стоять в очереди, потому что cоветский суд, как самый гуманный суд в мире, во всем согласившись с претензиями, то есть удовлетворив иск на 100 процентов по содержанию, просто уменьшил сумму иска до, по-моему, 35-ти тысяч рублей, не объясняя это никак.

А. Носик: Ну, во Франции суды, такие иски рассматривая, присуждают компенсацию в один французский франк, потому что все-таки, юридически рассуждая, не надо забывать, что, как бы, дело же не в детском садике, а дело в том, какой эффект штраф определенного размера может иметь для...

К. Гордон: Будущих дел.

А. Носик: ...может иметь для выживания ответчика. Поэтому, если бы он был присужден за то, что он назвал Вас лоббистом игорной отрасли, и он бы за это и его "ЖЖ", и газете "КоммерсантЪ" были присуждены к 100 миллионам рублей...

В. Мединский: Нет, "КоммерсантЪ" ни при чем, в "КоммерсантЪ" тогда иск не подавался.

А. Носик: Значит, к 100 миллионам рублей был бы присужден он, следующий судья бы за подобную фразу присудил бы такое"Hовой газете", "Hовая газета" с проигрышем в 100 миллионов рублей могла бы закрыться. Из-за одного неудачно употребленного выражения.

И. Переседов: Герман, а как Вы свои...

В. Мединский: Антон, теоретически я с Вами согласен, но практически зная овуар господина Лебедева, то есть его невоздержанность и, самое главное, абсолютную вот...

А. Носик: Я не обсуждаю, обвинять людей или нет, я обсуждаю, что если есть постановление, что честь и достоинство одного депутата Думы, названного лоббистом (по-моему, это не матерное ругательство), стоит 100 миллионов рублей...

В. Мединский: Ну, я не хочу тиражировать, там было грубее.

К. Гордон: Понятно.

А. Носик: ...значит, при такой цене у нас свободная пресса закончится очень быстро.

Г. Клименко: Если государство, допустим, примет решение, что у всех должны быть модераторы, мы просто перейдем на новый уровень. Мы загрузим работой, там, пару сотен тысяч человек, кстати.

К. Гордон: И утяжелим проект в стоимости сразу.

Г. Клименко: Ну, увеличится стоимость рекламы... то есть, это проблема в некотором роде, но я не знаю, как ее нормально решать. То есть, я уверен, что...

И. Переседов: Ну, а как Вы ее решаете?

Г. Клименко: А?

И. Переседов: Как Вы ее решаете?

Г. Клименко: Мы решаем очень просто: существует... то есть как, вот человек что-то написал в своем дневнике, да, то есть, существуют там определенные стоп-слова...

И. Переседов: Вот я сейчас, сегодня вечером, делаю аккаунт на лайф-интернете, прихожу к Вам и говорю: "Герман, Вы-козел"...

Г. Клименко: Вот если кто-то напишет: «Клименко – козел»,– я удалю его дневник, я удалю дневники его друзей, я удалю дневники друзей его друзей.

К. Гордон: У родственников ...

Г. Клименко: Это не я придумал, не я придумал. Нет, не я придумал этот механизм.

И. Переседов: Было это уже?

Г. Клименко: Есть разные способы управления...

И. Переседов: Герман, Герман, был опыт?

Г. Клименко: Ну конечно же, Господи, это не в первый раз, ну что вы.

В. Мединский: И это правильно.

И. Переседов: Но это же очень большая ...

Г. Клименко: Нормально!

И. Переседов: Вы считаете это правильным? В конце концов Мединский раскололся! Услышав о карательных акциях Клименко...

Г. Клименко: Ну, почему карательных? Это управление аудиторией.

В. Мединский: Если в ресторан приходит человек и, вместо того чтобы есть нормально, тихо, начинает кричать, что хозяин ресторана – козел...

Г. Клименко: Нет, мы сейчас не говорим...

В. Мединский: ...в это заведение, причем вместе с друзьями еще. Здесь то же самое.

К. Гордон: Нет, тут на самом деле... нет, тут простая история: Если ты являешься владельцем ресурса, так же, как ты являешься владельцем ресторана, то ты уже какие-то внутренние правила, в частности регулирования, можешь выбирать, в этом нет ничего плохого, но тут другой вопрос: вот как вот эти все рестораны регулируются сверху, и кто это делает? Может быть, кому-то не понравится один из ресторанов.

Г. Клименко: Когда государство установило, что на заборе нельзя писать х*й, извините за выражение,– вот установило оно,– можно беситься, можно не беситься, вот когда тебя поймают за этим с баллончиком, когда ты пишешь, тебя привлекут к административному штрафу.

И. Переседов: Нет, я  так понимаю, что меня привлекут в любом случае, чтобы я там ни писал.

Г. Клименко: Ну, это уже второй аспект, вот, а в интернете ситуация выглядит следующим образом: мы все время боремся с полуветряными мельницами, да? То есть, если человек не анонимен... вот у Антона, он всегда говорит:" Да, да, это мой "ЖЖ", я отвечаю за то, что я пишу". Я тоже отвечаю, за что я пишу, меня, действительно, безумно раздражает, когда кто-то пишет, что, ну допустим, скажем так, допустим, про Путина что-то нехорошо написал, но анонимно, да? Если ты хочешь отвечать или там, я не знаю, про власть, или еще про кого-то, ну напиши, как это есть, да, в чем проблема? В демократическом американском интернете нельзя покерные игры.

А. Носик: Вообще нет.

Г. Клименко: В демократическом американском интернете «неверные менты» охотятся за педофилами путем провокаций. И они себя защищают по полной программе.

К. Гордон: Нет, ну какая связь?

Г. Клименко: Поэтому есть вещи, которые нужно делать. Вы понимаете, вот есть... я не уверен, что тот способ, который сейчас скандально предлагается как кардинальный, вот когда идет шум по поводу детских педофилов: следственный комитет, мы трясем Mail.ru – это тот способ решения проблемы? Да это не тот способ решения проблемы, но тоже с этим надо бороться? Это однозначно! А потом, мы в слух же не произносим многих вещей, да. Пожалуйста, вот сейчас можно посмотреть: весь интернет заполнен "порно - за эсэмэс".

В. Мединский: Чем-чем?

А. Носик: "Порно - за эсэмэс".

Г. Клименко: "Порно - за эсэмэс."

И. Переседов: Герман, не пользуйтесь: врут! Пытался за эсэмэс получить порно – сняли все деньги и ничего.

Г. Клименко: Я Вам потом покажу, как это делается...

К. Гордон: Нет, ребята, неправда, можно отправить эсэмэску и...

И. Переседов: Так, вот на этой интересной ноте...

К. Гордон: ...получить лист доступа на порноресурс.

В. Мединский: Так много интересного узнаешь...

Г. Клименко: Нет, государство – я сейчас объясню. Я ради интереса, когда ко мне приходят очередные бойцы, да? Ну вот, со всеми этими бумажками – я говорю: ребята, а вы не могли бы вот, например, вот смотрите: есть, там, сайт dosug.nu, да?

В. Мединский: Ну да, если разобраться, кто стоит за этим сайтом.

Г. Клименко: Если известно, кто, вы могли бы это просто прекратить, потому что у меня там... ну, просто не хочу я этого видеть? А они мне говорят: ты знаешь, вот если бы это была детская порнография, мы бы, конечно, бы, да. А так – ну, че возиться там... Вот это проблема, кстати, между прочим, когда государство... вот я считаю, что с этим надо как-то бороться.

В. Мединский: Ну, это проблема органов, это не...

И. Переседов: Каких?

Г. Клименко: А каких?

А. Носик: Половых, половых.

В. Мединский: Правоохранительных.

Г. Клименко: Правоохранительных? У них особо...

В. Мединский: Носик вспомнил, что он врач! Ну что, господа, так поговоришь с Вами, и кажется, что все хорошо, да?

Г. Клименко: Все хорошо.

И. Переседов: Пока не зайдешь в интернет не прочитаешь очередную пугалку.
 

А. Носик: Заходи, заходи! Почаще.